Однако все это рассуждение было бы основано на фикции. Ведь такого текста, как выразительно воздействующего фактора, со всеми его особенностями и словами, реально не существует. Он «воздействует» только на стиховеда, который, читая по книге этот текст, пытается анализировать его. Реально же существует, реально воздействует лишь песня, то есть текст, ритмизированный вместе с напевом.
В песне же все выразительные моменты совершенно меняют свой характер. Оказывается, что в песне все стихи звучат в одном равномерном ритме, только некоторые слоги растягиваются вдвое, что придает стиху особую выразительность, но совершенно другого характера, чем в только что сделанном анализе. Вот ритм этой песни:
Ú U Ù U —́ U U —́ U
Ú U Ù U Ú U Ù U —́ U
и т. д.
Здесь ритм меняется совершенно по-иному. После дробных, четко выбивающих мелкими долями ритм стихов 2-го, 3-го и 4-го — 5-й стих25, с его тремя подряд стянутыми двухдольными слогами, производит в этом плясовом ритме впечатление не замедления, а ускорения (как лошадь, ускоряя ход, меняет дробную рысь на более редкий галоп). То же самое в предпоследнем стихе, где только это разряжение ударов приходится не в начале, а в конце стиха26. Наконец, в последнем стихе плясовой ритм приобретает какой-то залихватский характер, потому, может быть, что сильное ударение приходится на вовсе неударный грамматический слог:
Че-твер-тую бала-лай-ку...
Ú Ù Ú U Ù U Ú U
Вот другой, обратный пример — песня «Вниз по матушке по Волге». Ее ритм в пении крайне прихотлив, многие слоги растягиваются в несколько раз, слова повторяются. Это чисто песенный ритм. Условно его можно изобразить так:
Вниииз по мааатушкеее по Воолге,
По Воооо-оооо-лгееее,
Поо шии-роооко-мууу раздоо-лью,
раз-доооо-льюууу.
И так растягиваются и повторяются слова во всех стихах этой песни, как будто для широкого, протяжного напева не хватает слов.
А между тем, взяв отдельно текст песни, мы видим в самом тексте простой и четкий тонический ритм четырехстопного хорея с редкими перебоями:
Вниз по матушке по Волге,
По широкому раздолью,
Разыгралася погода,
Погодушка верховая 27:
...........
Ничего в волнах не видно,
Только лодочка чернеет...
и т. д.
Здесь ритм напева явно накладывается, как нечто внешнее, на простой и ясный ритм текста. Объяснить это можно скорее всего тем, что песня пелась раньше на более простой и, вероятно, быстрый напев, ритм которого вполне соответствовал тексту; потом песню стали петь на другой, менее подходящий к тексту напев...
Таковы трудности при анализе ритма народного стиха.
Но дело в том, что Пушкину вовсе не было надобности разбираться в этих сложных проблемах. Для того, чтобы создавать свои варианты народного стиха, ему вовсе не нужно было решать вопрос о подлинном ритме народных размеров, о связи или отсутствии связи их с напевами. Ведь стихи, создаваемые им, должны были звучать во всяком случае без напева. Пушкину предстояло или ограничиться простым, точным воспроизведением строя народного песенного стиха или же надо было создать чисто литературные, предназначаемые для чтения формы, адекватные формам народного стиха во всей полноте его воздействия.
Изучая ритмику пушкинских народных размеров, мы видим, что Пушкин делал и то и другое. В одних произведениях все выразительное содержание ритмики заключено в самом их тексте, в его ритме, воспринимаемом в чтении, без «голоса», без напева и без непосредственной оглядки на народный подлинник. В других же Пушкин просто пытался воспроизвести общий характер ритмики песенной народной поэзии.
Начнем с изучения первого вида народных стихов Пушкина. Задача по отношению к ним состоит в том, чтобы в самом тексте пушкинских стихов найти их ритм, так как нам неизвестны те правила, по которым Пушкин их составлял (а верней всего, что их и не было вовсе, хотя некоторые исследователи смотрят иначе, о чем будет сказано ниже).
Такой ритмический анализ литературного текста — вещь довольно трудная. Основная опасность состоит в соблазне подогнать анализируемый текст под придуманную схему. А такой подгонке, как известно, всякий текст довольно легко поддается. Нужно быть очень осторожным в ритмическом истолковании тех или иных явлений стиха. Так как точно установленной методологии здесь нет, то, чтобы не поддаваться чисто логическому, рассудочному схематизированию, надо все положения тщательно проверять непосредственным ритмическим чувством. В дальнейшем изложении мне придется постоянно апеллировать к этому чувству у читателя.
|