Статьи » Бонди С.М. Пушкин и русский гекзаметр

Говоря о строении зрелого пушкинского гекзаметра, приходится иметь в виду пятнадцать его вполне законченных стихотворений, причем четырнадцать из них написаны элегическим дистихом, а одно чистым гекзаметром.

Вот эти стихотворения:

1. «Кто на снегах возрастил...» — 1829 год.
2. Труд («Миг вожделенный настал...») — 1830 год.
3. Царскосельская статуя («Урну с водой уронив...») — 1830 год.
4. «Крив был Гнедич поэт...» — 1830 год.
5. Отрок («Невод рыбак расстилал...») — 1830 год.
6. Рифма («Эхо, бессонная нимфа...») — 1830 год.
7. На перевод Илиады («Слышу умолкнувший звук...») — 1830 год.
8. (Из Ксенофана Колофонского) «Чистый лоснится пол...» — 1833 год.
9. (Из Афенея) «Славная флейта...» — 1833 год.
10. Вино («Злое дитя...») — 1833 год.
11. «Юноша! скромно пируй...» — 1833 год.
12. «Юношу, горько рыдая...» — 1835 год.
13. Художнику («Грустен и весел вхожу...») — 1836 год.
14. На статую играющего в свайку («Юноша, полный красы...») — 1836 год.
15. На статую играющего в бабки («Юноша трижды шагнул...») — 1836 год.

Перечитывая этот список, мы сразу видим основную черту пушкинского употребления гекзаметра: у него этот стих всегда строго сохраняет свой античный характер. «Гекзаметра священные напевы» звучат в стихах Пушкина только в строго определенные моменты — или когда в стихах речь идет об античных мотивах, или когда содержанию стихотворения поэт хочет придать античный колорит. Переводы из греческих поэтов (Ксенофана, Иона Хиосского), созданный Пушкиным античный миф о происхождении рифмы, стихи об «Илиаде», стихи на царскосельскую статую, трактованную в античном духе, такого же рода картины — «Юношу, горько рыдая...», «Юноша! скромно пируй...» ,маленькая элегия «Труд», с античными образами (Аврора, пенаты), — вот стихотворения первой группы. Остальные объединяются одной общей темой о русском искусстве как наследнике античного, стремлением ввести образы русской поэзии или изобразительного искусства в пантеон античного искусства. Здесь сливаются стихи о «славянине молодом» Дельвиге, который «на снегах возрастил Феокритовы нежные розы», и стихи о посещении мастерской художника-скульптора: поэт гуляет «среди молчаливых кумиров», среди «богов и богинь и героев», где рядом с Зевсом-громовержцем, Сатиром, Аполлоном и Ниобеей имена Барклая и Кутузова звучат как имена античных героев. Два стихотворения о статуях, изображающих русских парней, где «юноша, играющий в свайку», прямо назван товарищем знаменитому «Дискоболу» Мирона. Здесь и стихотворение «Отрок», где нет ни одной прямо античной черты, даже использован евангельский образ рыбака, которому суждено быть «ловцом человеков». Но и это стихотворение приобретает благодаря своей форме, своему тону античный колорит; об «отроке» Ломоносове говорится как о юном Аристотеле или Алкивиаде.

Этому античному духу, который царит в гекзаметрических стихотворениях Пушкина, соответствует их особое строение, своеобразная связь поэтики с ритмикой.

При элементарном ритмическом анализе гекзаметр Пушкина представляет собой обычный русский гекзаметр того времени, типа Гнедича — Дельвига. Не очень он богат и разнообразен в употреблении хореев: стихов с хореями у Пушкина около 30% к общему числу стихов гекзаметра и пентаметра. Это ближе к Дельвигу, чем к Гнедичу, но все же немного. При этом хореи у Пушкина почти не играют выразительной роли, не стоят в местах, которые надо было выделить тем или иным способом, просто время от времени они разнообразят монотонное течение дактилей.

Чаще всего хореи встречаются у Пушкина на третьей стопе и совпадают с серединной цезурой:

Менее часто встречается хорей на первой стопе и в гекзаметре и в пентаметре:

Два раза встречается соединение в одном стихе двух хореев на первой и на третьей стопе:

На второй стопе хорей попадается два раза, причем один раз в соединении с хореем на третьей стопе. В обоих случаях хорей на второй стопе совпадает с цезурой, — и стих делится не пополам, а на три части:

Один раз, впрочем, при таком же делении цезурами стиха на три части, хорей оказывается тем не менее на средней, третьей, стопе — получается некоторое несовпадение ритмики ударений и ритмики сечений стиха:

Один раз встречается хорей на четвертой стопе — и притом в пентаметре, где по строгим правилам античного стиха должен быть непременно дактиль. Впрочем, это правило, по крайней мере для русского пентаметра, не имеет оснований ни в чисто ритмической, ни в выразительной стороне стиха.

Особенностью русского гекзаметра (и пентаметра) является возможность в некоторых случаях заменить (по аналогии с остальными размерами русской метрики) стопу дактиля или хорея безударной группой слогов (трибрахий и пиррихий). Здесь не место доказывать ритмическую правомерность такой замены.

Тредьяковский очень широко применял этот прием на любой стопе гекзаметра (исключая последней, разумеется), что, кстати, при непривычке читателей еще более осложняло ритмическое понимание его стиха.

В XIX веке эти «пропуски ударений» стали применять очень редко — и притом почти исключительно в начале стиха или (в пентаметре) в начале второго полустишия.

И среди гекзаметров и пентаметров Пушкина встречаются нередко такие трехсложные или двухсложные безударные группы на месте дактилей и хореев — на первой стопе.