Пушкин  
Александр Сергеевич Пушкин
«Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно;
не уважать оной есть постыдное малодушие.»
О Пушкине
Биография
Хронология
Герб рода Пушкиных
Семья
Галерея
Памятники Пушкину
Поэмы
Евгений Онегин
Стихотворения 1813–1818
Стихотворения 1819–1822
Стихотворения 1823–1827
Стихотворения 1828–1829
Стихотворения 1830–1833
Стихотворения 1834–1836
Хронология поэзии
Стихотворения по алфавиту
Коллективные стихи
Проза
Повести Белкина
Драмы
Сказки
Заметки и афоризмы
Автобиографическая проза
Историческая проза
История Петра
История Пугачева
Письма
Деловые бумаги
Статьи и заметки
Публицистика
Переводы
Статьи о Пушкине
  Бонди С.М. Драматические произведения Пушкина
  Бонди С.М. Поэмы Пушкина
  Бонди С.М. Сказки Пушкина
  Бонди С.М. Историко-литературные опыты Пушкина
  Бонди С.М. «Моцарт и Сальери»
  Бонди С.М. Памятник
  Брюсов В.Я. Почему должно изучать Пушкина?
  Брюсов В.Я. Медный всадник
  Булгаков С. Жребий Пушкина
  Булгаков С. Моцарт и Сальери
  Даль В.И. Воспоминания о Пушкине
  Достоевский Ф.М. Пушкин
  Мережковский Д. Пушкин
  Бонди С.М. Драматургия Пушкина
  Бонди С.М. Народный стих у Пушкина
  Бонди С.М. Пушкин и русский гекзаметр
  Бонди С.М. Рождение реализма в творчестве Пушкина
  … Глава I
  … Глава II
  … Глава III
  … Глава IV
… Глава V
  … Глава VI
  … Глава VII
  … Глава VIII
  … Глава IX
  … Глава X
  … Глава XI
  … Глава XII
  … Глава XIII
  … Глава XIV
  … Глава XV
  … Сноски
  В. Розанов. А.С. Пушкин
  В. Розанов. Кое-что новое о Пушкине
  В. Розанов. О Пушкинской Академии
  Розанов. Пушкин и Лермонтов
  Розанов. Пушкин в поэзии его современников
  Шестов. А.С. Пушкин
  Якубович Д. Пушкин в библиотеке Вольтера
  Устрялов Н.В. Гений веков
  Стефанов О. Мотивы совести и власти в произведениях Пушкина, Софокла и Шекспира
Стихи о Пушкине, Пушкину
Словарь миф. имен
Ссылки
 

Статьи » Бонди С.М. Рождение реализма в творчестве Пушкина

Что касается до обычной (для писателя) действительности, то она или вовсе не включается в поэзию (описание города, деревни, северной природы, быта городского и деревенского и т. д.), или, когда это необходимо, изображается нарочито туманно, недоговоренно, с оттенком некоторой таинственности. Всякая конкретизация, реалистическое прояснение этих туманных описаний сразу лишила бы произведение романтической «возвышенности», поэтической привлекательности, перевела бы его в разряд «низкой» поэзии, насмешки, сатиры Что осталось бы от романтической поэмы «Кавказский пленник», если бы Пушкин четко и конкретно расшифровал ее туманные, но высокопоэтические формулы?

В Россию дальний путь ведет,
В страну, где пламенную младость
Он гордо начал без забот...

Что было бы, если бы вместо этих обобщенных выражений Пушкин рассказал, где, в каком городе жил его герой, как он проводил свою молодость, в каких конкретных обстоятельствах сказывалась «пламенность», «гордость» и «беззаботность» его жизни?

Разъяснение этих слов, реальное описание тех женщин, которых любил герой (светских дам? барышень? актрис?), и его любовных невзгод звучали бы в романтической поэме насмешкой, издевательством над поэзией...

Где бурной жизнью погубил
Надежду, радость и желанье..

Можно ли было в поэме конкретно расшифровать слова «бурной жизнью»? Описывать пирушки, пьянство, картежную игру, посещение публичных домов и т. д.?

То же касается изображения самого героя поэмы. Здесь у него нет даже имени, он называется то «юноша», то «пленник», то «русский»...А если бы Пушкин рассказал о нем подробней, конкретней? Как его фамилия, имя, отчество; кто были его родители; помещик ли он, офицер ли и т.п.? Для читателя романтической поэмы все эти реалистические сведения казались бы такими же неуместными, обидными, оскорбительными, как для мамаши Чехова его вопрос, носят ли монахи кальсоны.

Первоначальный замысел «Евгения Онегина» (в 1823—1824 гг.) и представлял собой такое разоблачение, снижение романтических образов и положений с помощью детальной, «реалистической», почти натуралистической их расшифровки и конкретизации. Герой — разочаровавшийся во всем молодой человек с холодной душой, «угрюмый, томный», похожий на героев романтических поэм. Сюжетная ситуация та же, что в «Кавказском пленнике»: страстная и наивная девушка влюбляется в холодного героя, сама признается ему в любви, а он отвергает ее... Но все это рассказано без всякой романтизации, со всей конкретностью бытовых деталей и положений. Герой — не безымянный юноша, пленник, а молодой, богатый помещик, с именем, фамилией, подробно рассказанной биографией (отец, гувернантка, гувернер, образование, победы в светском обществе и т. д.). Героиня — не «дева гор», «черкешенка», а обыкновенная провинциальная барышня, помещичья дочка, не особенно красивая46, с непоэтическим, деревенским именем Татьяна (которое в то время звучало так же, как Матрена, Фекла, Авдотья и т. п.)47. Вместо поэтического (вполне условного) монолога черкешенки — реальное письмо на французском языке, полное реминисценций из французских сентиментальных романов.

Сюда же относится и нарочитая натуралистическая детализация чисто бытовых моментов в первой главе романа: ростбиф, трюфели, страсбургский пирог, лимбургский сыр; «гребенки, пилочки стальные, прямые ножницы, кривые и щетки тридцати родов и для ногтей и для зубов»... Пушкин уверяет даже, что хотел во всех подробностях описать модный костюм («в последнем вкусе туалет»), в который одевался Онегин, отправляясь на бал: его панталоны, фрак, жилет... Не похоже ли это на чеховский вопрос о монахе?

Именно это нарочитое издевательское снижение привычной (и недавно еще столь близкой, «нужной» Пушкину) романтичности в поэзии имел в виду Пушкин, когда писал А. И. Тургеневу 1 декабря 1823 года:

«Я на досуге пишу новую поэму «Евгений Онегин», где захлебываюсь желчью». Такой замысел был совершенно естественным в годы «кризиса» Пушкина, когда все его романтические идеалы были подвергнуты ревизии, осмеяны, душа была отравлена «хладным ядом»... Это подкрепляется и тем, как реагировали на начальные главы «Онегина» друзья Пушкина, правоверные романтики — Бестужев, Рылеев, Николай Раевский. Он им решительно не понравился. Напомню еще раз известные нам свидетельства об этом. В письме к брату (январь — начало февраля 1824 г.). Пушкин говорит о начатом им романе: «Это лучшее мое произведение», и продолжает: «Не верь Н. Раевскому, который бранит его48 — он ожидал от меня романтизма49, нашел сатиру и цинизм50 и порядочно не расчухал», то есть не сумел оценить высокое достоинство «лучшего произведения» Пушкина.

Вспомним, наконец, что, выпуская в свет начало своего романа, его первую главу, Пушкин сопроводил ее своеобразным вступлением — «Разговором книгопродавца с поэтом», где, как сказано было выше, декларируется в горько-шутливом тоне новое, «циническое» отношение автора к поэзии и ее ценности...

О том, как Пушкин в процессе работы над «Евгением Онегиным» изменил основной характер своего романа и превратил его в серьезное реалистическое произведение, будет сказано дальше.

Страница :    << 1 [2] > >
Алфавитный указатель: А   Б   В   Г   Д   Е   Ж   З   И   К   Л   М   Н   О   П   Р   С   Т   У   Ф   Х   Ц   Ч   Ш   Э   Ю   Я   
 

 
       Copyright © 2024 - AS-Pushkin.ru