Пушкин  
Александр Сергеевич Пушкин
«Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно;
не уважать оной есть постыдное малодушие.»
О Пушкине
Биография
Хронология
Герб рода Пушкиных
Семья
Галерея
Памятники Пушкину
Поэмы
Евгений Онегин
Стихотворения 1813–1818
Стихотворения 1819–1822
Стихотворения 1823–1827
Стихотворения 1828–1829
Стихотворения 1830–1833
Стихотворения 1834–1836
Хронология поэзии
Стихотворения по алфавиту
Коллективные стихи
Проза
Повести Белкина
Драмы
Сказки
Заметки и афоризмы
Автобиографическая проза
Историческая проза
История Петра
История Пугачева
Письма
Деловые бумаги
Статьи и заметки
Публицистика
Переводы
Статьи о Пушкине
  Бонди С.М. Драматические произведения Пушкина
  Бонди С.М. Поэмы Пушкина
  Бонди С.М. Сказки Пушкина
  Бонди С.М. Историко-литературные опыты Пушкина
  Бонди С.М. «Моцарт и Сальери»
  Бонди С.М. Памятник
  Брюсов В.Я. Почему должно изучать Пушкина?
  Брюсов В.Я. Медный всадник
  Булгаков С. Жребий Пушкина
  Булгаков С. Моцарт и Сальери
  Даль В.И. Воспоминания о Пушкине
  Достоевский Ф.М. Пушкин
  Мережковский Д. Пушкин
  Бонди С.М. Драматургия Пушкина
  Бонди С.М. Народный стих у Пушкина
  Бонди С.М. Пушкин и русский гекзаметр
  Бонди С.М. Рождение реализма в творчестве Пушкина
  … Глава I
  … Глава II
  … Глава III
  … Глава IV
  … Глава V
  … Глава VI
… … Часть 1
  … … Часть 2
  … … Часть 3
  … … Часть 4
  … Глава VII
  … Глава VIII
  … Глава IX
  … Глава X
  … Глава XI
  … Глава XII
  … Глава XIII
  … Глава XIV
  … Глава XV
  … Сноски
  В. Розанов. А.С. Пушкин
  В. Розанов. Кое-что новое о Пушкине
  В. Розанов. О Пушкинской Академии
  Розанов. Пушкин и Лермонтов
  Розанов. Пушкин в поэзии его современников
  Шестов. А.С. Пушкин
  Якубович Д. Пушкин в библиотеке Вольтера
  Устрялов Н.В. Гений веков
  Стефанов О. Мотивы совести и власти в произведениях Пушкина, Софокла и Шекспира
Стихи о Пушкине, Пушкину
Словарь миф. имен
Ссылки
 

Статьи » Бонди С.М. Рождение реализма в творчестве Пушкина

Эта идейная линия поэмы «Цыганы» — глубокое, проницательное разоблачение эгоистической сущности романтического героя, повторяем, в основном правильно разработана в нашей науке и вошла во все учебники51. Следует только, может быть, добавить в разъяснение еще два соображения.

Обычно предполагается (подразумевается или прямо бывает высказано), что разоблачение романтического героя в «Цыганах» ведется Пушкиным с более высоких позиций, как морально-общественных, так и литературных, то есть с позиций реализма и народности. Предполагается обычно, что образ Алеко, в отличие от лирических, субъективных образов романтической поэзии, дан объективно, что поэт ни в какой мере не отождествляет героя с собой, его чувства и страдания со своими. Это неверно. Белинский в этом вопросе был более прав. Свойственная ему критическая чуткость не обманула его. Он ошибался, конечно, когда писал, что «Пушкин думал сказать не то, что сказал в самом деле», что «непосредственно творческий элемент в Пушкине был несравненно сильнее мыслительного, сознательного элемента, так что ошибки последнего, как бы без ведома самого поэта, поправлялись первым, и внутренняя логика, разумность глубокого поэтического созерцания сама собою торжествовала над неправильностью рефлексий поэта»52. Более чем столетнее изучение творчества Пушкина после Белинского точно установило ошибочность этой основной концепции великого критика. Неправ Белинский и в том, что Пушкин изрекал над своими героями «суд неумолимо-трагический и вместе с тем горько-иронический»... «желая и думая из этой поэмы создать апофеозу Алеко»53. Однако в этой последней ошибке высказывается косвенно правильное чувство и верное понимание пушкинской поэмы. Речь идет о внутренней близости героя поэмы к автору. То, что показалось Белинскому «апофеозой» Алеко, было на самом деле предельной лиричностью, субъективностью этого образа, неотделимостью его от самого поэта. Если отрешиться от привычного нам со школьной скамьи представления о том, что Пушкин со стороны, как нечто чуждое, враждебное ему, разоблачает эгоистическое начало в Алеко, и непосредственно воспринимать содержание поэмы, ее мысли и чувства, то сразу бросается в глаза необыкновенная лиричность всех тирад в поэме, говорящих о чувствах и переживаниях Алеко. В этом отношении «Цыганы» ничем не отличаются от «Кавказского пленника», с его максимально субъективным по отношению к автору героем. Даже больше того. О близости образа пленника к самому автору Пушкин сообщает только в частном письме к приятелю («Характер пленника неудачен; доказывает это, что я не гожусь в герои романтического стихотворения»)54. Между тем о максимальной близости образа Алеко к его автору, почти тождестве их, мы находим указания Пушкина в самом тексте поэмы. Имя героя совпадает с именем поэта, действие поэмы происходит в тех местах, где жил в это время Пушкин, даже основная ситуация поэмы — русский образованный юноша живет в цыганском таборе и любит цыганку, — как намекает сам Пушкин в эпилоге, — взят из жизни поэта:

...Встречал я посреди степей
Над рубежами древних станов
Телеги мирные цыганов,
Смиренной вольности детей.
За их ленивыми толпами
В пустынях часто я бродил,
Простую пищу их делил
И засыпал пред их огнями.
В походах медленных любил
Их песен радостные гулы —
И долго милой Мариулы
Я имя нежное твердил.

Пред нами подлинная, интимная близость, почти отождествление героя с автором, отождествление, которое автор открыто прокламирует. Белинский прав, когда видит в Алеко выражение чувств и мыслей самого поэта, он прав и когда говорит метафорически «о страшной сатире на... подобных ему (Алеко. — С. Б.) людей»55, сделанной Пушкиным в своей поэме. Он ошибается только в том, что эта «сатира» получилась у Пушкина нечаянно, против его воли. Как мы старались показать, эта «сатира», «неумолимо-трагический суд», разоблачение у Пушкина было критическим саморазоблачением и явилось одним из моментов генерального пересмотра всех основ его собственного мировоззрения, вероятно, кульминационной точкой его кризиса.

Второе, о чем следовало бы сказать в связи с идейным смыслом образа Алеко, — это о постановке Пушкиным в «Цыганах» проблемы счастья в связи с проблемой свободы. Для индивидуалиста-романтика это кардинальная проблема. Он считает, что «судьба» обязана предоставить ему счастье (понимаемое как личное счастье), он требует его как нечто само собой разумеющееся. Он знает, что гнет, царящий в «образованном обществе», всевозможные нарушения свободы как материальной, так и духовной лишают человека необходимого ему счастья Но если этот гнет отсутствует? Если человек вырвался из «неволи душных городов», если он обрел полную свободу для осуществления своих желаний и потребностей (напомним, что именно так, в плане личной свободы прежде всего, конкретизируется отвлеченный романтический идеал свободы)? Обеспечивает ли свобода человеку счастие? Этот важнейший для романтика вопрос Пушкин смело ставит в «Цыганах» — и разрешает его отрицательно. Полная «свобода», полное отсутствие препятствий для осуществления своих желаний возможно только ценой подавления чужой свободы, нарушения свободного проявления желаний и потребностей другого. Свобода и счастье Алеко сталкиваются со свободой и счастьем Земфиры. Жестоко наказав нарушителей своего счастья, Алеко тем не менее не возвращает его себе. Он даже, как видно из поэмы, не испытывает наслаждения от осуществленной мести, вопреки тому, что он предполагал сам в разговоре со старым цыганом:

          ...Нет, я не споря
От прав моих не откажусь!
Или хоть мщеньем наслажусь.

Алеко несчастлив. Но немногим более счастлив и старый цыган, испытавший в молодости ту же драму в любви, что и Алеко. Он показан как подлинно свободный человек, он органически неспособен выступить как насильник, как нарушитель чужой свободы. Однако и для него любовь оборачивается своей «горестной» и «трудной» стороной. Его отношение к уходу от него страстно любимой жены неизмеримо человечнее, выше, нравственнее, чем у Алеко, — но сам он от этого не испытывает никакого удовлетворения. Он несчастлив так же, как и Алеко:

Тоскуя плакала Земфира,
И я заплакал — с этих пор
Постыли мне все девы мира;
Меж ими никогда мой взор
Не выбирал себе подруги,
И одинокие досуги
Уже ни с кем я не делил...

Итак, как бы ни решался естественный конфликт между двумя свободными проявлениями своих чувств и желаний, эгоистически или альтруистически, сама по себе свобода не обеспечивает счастия — вот что хочет сказать Пушкин в поэме «Цыганы»...

Страница :    << 1 [2] > >
Алфавитный указатель: А   Б   В   Г   Д   Е   Ж   З   И   К   Л   М   Н   О   П   Р   С   Т   У   Ф   Х   Ц   Ч   Ш   Э   Ю   Я   
 

 
       Copyright © 2024 - AS-Pushkin.ru