Этот короткий монолог Моцарта окончательно рушит придуманное Сальери обоснование, оправдание его зависти и совершенного им преступления... Какой же «долг» совершил он, убивая Моцарта, который не только творит гениальные произведения, но и высоко ценит, обоготворяет музыку, ставит ее выше всех «нужд низкой жизни»? Где же тут несправедливость, неправота бога, одарившего его «священным даром», «бессмертным гением»? Почему же не только «нет правды на земле, но правды нет и выше», и Сальери «избран», чтобы восстановить эту правду? От утешительной концепции Сальери ничего не осталось...
Моцарт продолжает:
...Но я нынче нездоров,
Мне что-то тяжело...
Яд начинает действовать.
...пойду, засну.
Прощай же!
Сальери
До свиданья.
Моцарт уходит. Нельзя не обратить внимание на этот многозначительный обмен короткими репликами. Моцарт, не сомневаясь, что он в ближайшее время снова встретится со своим другом, говорит ему тем не менељ «прощай!», а Сальери, знающий, что они больше не увидятся, что Моцарт приговорен к смерти, отвечает ему: «До свиданья».
Сальери
(Один.)
Ты заснешь
Надолго, Моцарт!
Ни следа раскаянья, жалости к Моцарту! Он думает только о себе.
...Но ужель он прав,
И я не гений? Гений и злодейство
Две вещи несовместные.
Если Моцарт прав, то, значит, Сальери — не гений. А тогда какое же он имеет право решать судьбу Моцарта, будущую судьбу искусства?
Вся концепция Сальери, все его высокое, принципиальное самооправдание, идея об его «избранности» («Я избран, чтоб его остановить...») для совершения «тяжкого долга» — все это рушится... Остается — жалкий «презренный завистник», уничтоживший из зависти гения.
Сальери пытается спорить с этой, уже очевидной для него истиной:
Неправда...
Он цепляется за легенду о Микеланджело Буонарроти, якобы убившего во имя искусства своего натурщика.
А Бонаротти?
Но он уже сам не верит в правдивость этой легенды.
или это сказка
Тупой, бессмысленной толпы — и не был
Убийцею создатель Ватикана?
На этих мучительных сомнениях Сальери, крушении всех его идеологических самооправданий (мы должны все это увидеть в выражении его лица на сцене) заканчивается пьеса Пушкина.
Преступление, голое преступление совершено — начинается для Сальери многолетнее душевное наказание...
|