(10) Мы имеем в поэзии Пушкина многообразные и многочисленные свидетельства о музе. Сюда относятся: "Муза 1821 г." ("В младенчестве моем"), "Моя эпитафия" (1815), "Чаадаеву" (1821), "Наперсница веселой старины" (1821), "Вот муза, резвая болтунья" (1821), "К***" (1822), "Ты прав", "Разговор книгопродавца с поэтом" (1824), "19 октября 1825 г.", особенно же 8-я глава "Евгения Онегина", строфы 1-6, где изображается поэтическая жизнь Пушкина в различных явлениях его музы, которые как будто пронизывают красотой и смыслом мелькающую жизнь, ее "мышью беготню", от мелкого и обыденного до самого высокого.
Она меня во мгле ночной
Водила слушать шум морской,
Немолчный шепот Нереиды,
Глубокий вечный хор валов,
Хвалебный гимн Отцу миров (6).
(11) Правда, почти одновременно с этим стоном поэт хочет уверить себя:
О нет, мне жизнь не надоела,
Я жить хочу, я жить люблю,
Душа не вовсе охладела,
Утратив молодость свою.
(12) Действительно, Пушкин однажды обмолвился в письме к жене (уже в 1836 году): "...догадало меня родиться в России с душой и талантом". Однако, это есть стон изнеможения от своей жизни, но не выражение его основного чувства к родине, его почвенности.
(13) "В альбом красавицы" обычно относится именно к Н. Н. Гончаровой. Правда, единственный автограф этого стихотворения, найденный в 1930 году, оказался вырванным из альбома другой красавицы, гр. Е. М. Завадовской, но это не имеет решающего значения для вопроса об его первоначальном назначении и посвящении.
(14) Пушкин уверяет самого себя в письме к жене (уже в 1832 г.): "никогда я не думал упрекать тебя в своей зависимости. Я должен был на тебе жениться, потому что всю жизнь был бы без тебя несчастлив". (Этому утверждению совершенно не соответствуют фактические обстоятельства, сопровождавшие его женитьбу: Пушкин и тогда уже сравнительно легко утешался в своих неудачах. "Но, - продолжает поэт, - я не должен был вступать на службу, и, что еще хуже, опутать себя денежными обязательствами... Теперь они смотрят на меня как на холопа. Но ты во всем этом не виновата, а виноват я из добродушия, коим я преисполнен до глупости, несмотря на опыты жизни".
(15) Гоголь жалуется Данилевскому: "Пушкина нигде не встретишь, как только на балах. Так он протранжирит всю жизнь свою, если только какой-нибудь случай или более необходимость не затащат его в деревню". Мы видим, как Пушкин время от времени порывается выйти в отставку, сбросить цепи, уехать, и когда это случалось, его в деревенском уединении посещало вдохновение. Но это желание неизбежно разбивалось о разного рода препятствия, которые оказались непреодолимыми для Пушкина.
(16) Вот этот суд:
(Онегин) был должен оказать себя
Не мячиком предубеждений,
Не пылким мальчиком, бойцом,
Но мужем с честью и умом.
Но шепот, хохотня глупцов,
И вот общественное мненье,
Пружина чести, наш кумир,
И вот на чем вертится мир.
(Евг. Онег., гл. 6, стр. 11).
(17) Трудно сказать об этом что-либо более сильное, нежели им самим сказано:
Да, да, ведь ревности припадки -
Болезнь так точно, как чума,
Как черный сплин, как лихорадка,
Как повреждение ума.
Она горячкой пламенеет,
Она свой жар, свой бред имеет,
Сны злые, призраки свои,
Помилуй Бог, друзья мои,
Мучительней нет в мире казни
Ее терзаний роковых.
Поверьте мне, кто вынес их,
Тот уж, конечно, без боязни
Взойдет на пламенный костер
Иль шею склонит под топор.
(Евг. Онег., гл. 6, стр. 15).
(18) После стихотворения "Пора, мой друг, пора" читаем приписку: "О, скоро ли перенесу я мои пенаты в деревню! Поля, сад, крестьяне, книги, труды поэтические, семья, любовь etc. Религия, смерть".
|
