Письма » 1825

Жду, жду писем от тебя — и не дождусь — не принял ли ты опять во услужение покойного Никиту — или ждешь оказии? — проклятая оказия! Ради бога, напиши мне что-нибудь: ты знаешь, что я имел несчастие потерять бабушку Чичерину^[1] и дядю Петра Львовича^[2] — получил эти известия без приуготовления и нахожусь в ужасном положении — утешь меня, это священный долг дружбы (сего священного чувства).

Что делают мои «Разные стихотворения^[3]?» видел ли их Бируков^[4] Грозный? От Плетнева не получаю ни единой строчки; что мой «Онегин»^[5]? продается ли? кстати: скажи Плетневу, чтоб он Льву давал из моих денег на орехи, а не на комиссии мои, потому что это напрасно: такого бессовестного комиссионера нет и не будет. По твоем отъезде перечел я Державина всего, и вот мое окончательное мнение. Этот чудак не знал ни русской грамоты, ни духа русского языка (вот почему он и ниже Ломоноосова). Он не имел понятия ни о слоге, ни о гармонии — ни даже о правилах стихосложения. Вот почему он и должен бесить всякое разборчивое ухо. Он не только не выдерживает оды, но не может выдержать и строфы (исключая чего знаешь). Что ж в нем: мысли, картины и движения истинно поэтические; читая его, кажется, читаешь дурной, вольный перевод с какого-то чудесного подлинника. Ей-богу, его гений думал по-татарски — а русской грамоты не знал^[6] за недосугом. Державин, со временем переведенный, изумит Европу, а мы из гордости народной не скажем всего, что мы внаем об нем (не говоря уж о его министерстве). У Державина должно сохранить будет од восемь да несколько отрывков, а прочее сжечь. Гений его можно сравнить с гением Суворова — жаль, что наш поэт слишком часто кричал петухом, — довольно об Державине — что делает Жуковский? — Передай мне его мнение о 2-ой главе «Онегина» да о том, что у меня в пяльцах^[7]. Какую Крылов выдержал операцию? дай бог ему многие лета! — Его «Мельник» хорош, как «Демьян и Фока^[8]». Видел ли ты Николая Михайловича? идет ли вперед «История»^[9]? где он остановится? Не на избрании ли Романовых? Неблагодарные! Шесть Пушкиных подписали избирательную грамоту! да двое руку приложили за неумением писать! А я, грамотный потомок их, что я? где я...

Примечания

^[1] Бабушка Пушкина — Варвара Васильевна Чичерина.

^[2] Петр Львович — брат Сергея Львовича Пушкина.

^[3] «Разные стихотворения» — подготовляемое к печати собрание стихотворений Пушкина (см. письмо 118).

^[4] Бируков — цензор.

^[5] «Онегин» — I глава романа (изд. 1825 г.).

^[6] «Русской грамоты не знал...» — слова из «Эпитафии» И. И. Дмитриева.

^[7] В пяльцах — «Борис Годунов».

^[8] Демьян и Фока — «Демьянова уха» Крылова.

^[9] «История» — Карамзина, работавшего над XII томом.