Об этом стихотворном мадригале Дельвигу сохранился любопытный рассказ Розена. По его словам, в рукописи Пушкина, отданной в альманах, третий стих звучал иначе:
Кто славянин молодой, духом грек, родом германец? —
то есть, как он выражается, с «просодической неправильностью».
«Я заметил это Дельвигу, — говорит Розен, — указал, как легко исправить погрешность перестановкою двух слов и прибавлением союза а, и попросил Дельвига сделать эту поправку или принять ее на себя. Он не согласился.
— Или покажите самому Пушкину, или напечатайте так, как есть! Что за беда? Пушкину простительно ошибаться в древних размерах: он ими не пишет!
С этим последним доводом я уже не согласился, однако не посмел и показать Пушкину: я боялся, что он отнимет у меня стихотворение, под предлогом, что он сам придумает поправку. До последней корректуры я несколько раз заводил с ним речь об этой пиесе: не сказал ли ему Дельвиг о погрешности? Нет! В последней корректуре я не утерпел, понадеялся, что Пушкин и не заметит такой безделицы, — и сделал гекзаметр правильным! Тиснул, послал ему свой альманах и несколько дней спустя сам прихожу. А он, впрочем, довольно веселый, встречает меня замечанием, что я изменил один из его стихов. Я прикинулся незнающим. Он действительно указал на поправку. Я возразил, улыбаясь, что дивная память его в этом случае ему изменила: «Так не было у вас и быть не могло!»
— Почему?
— Потому что гекзаметр был бы и неполный и неправильный: у третьей стопы недоставало бы половины, а слово «грек» ни в коем случае не может быть коротким слогом!
Он призадумался.
— Потому-то вы и поправили стих! благодарю вас! Тут мне уже нельзя было не признаться в переделке, но я горько жаловался на Дельвига, который не хотел взять на себя такой неважной для него ответственности перед своим лицейским товарищем. Пушкин не только не рассердился, но и налюбоваться не мог, что перестановка двух его слов составила, в третьей стопе, чистый спондей, который так редок в гекзаметрах на новейших языках. Эта поправка осталась у него в памяти. Долго после того, во время холеры, когда он, уже женатый, жил в Царском Селе, я с ним нечаянно сошелся у П. А. Плетнева, который готовил к печати новый том его стихотворений. Пушкин перебирал их в рукописи, читал иные вслух, в том числе и «Загадку», и, указывая на меня, сказал при всех: «Этот стих барон мне поправил»36.
Этот рассказ производит вполне правдоподобное впечатление и еще раз свидетельствует, что Пушкин, еще в 1829 году, был далеко не тверд в технике гекзаметра, делал в нем ошибки и смиренно принимал поправки такого второстепенного поэта, как Розен. Однако разберем подробнее и ошибку и поправку. Пушкин написал, как говорит Розен, такой стих:
Кто славянин молодой, духом грек, родом германец?
Розен, говоря, что этот гекзаметр «и неполный и неправильный» и что слово «грек» в нем неправильно сделано «коротким слогом», несомненно, ритмизирует стих таким образом:
| Ú | U U Ú |
U U Ú | | Ú U |
U | Ú U |
U Ú U |
| Кто | славя|нин | моло|дой, | || | духом | грек, | | родом | гер|манец? — |
то есть с паузой в две доли в третьей стопе (как в пентаметре) и с постановкой слова «грек» на место третьего «короткого» (то есть безударного) слога в дактиле. Переставив эти слова и вставив союз «а», он делал третью стопу двухсложной, хореической (с ударенным вторым слогом), или спондеической, как он выражается, а в четвертой — восстанавливается правильный дактиль:
| Ú | U U Ú |
U U Ú | | Ú |
Ú U | U | Ú U |
U Ú U |
| Кто | славя|нин | моло|дой, | || | грек | | духом, | а | | родом | гер|манец? |
При этом и цезура в этом стихе делается правильной, классической: в середине третьего стиха.
Нет сомнения, однако, что Розен неверно понял ритмику этого, конечно, неправильного стиха Пушкина. Пушкин мог допустить нарушение условных правил, традиционных форм античного гекзаметра, но ритмической какофонии он бы не допустил. А вторая половина разбираемого стиха Пушкина в интерпретации Розена звучит невероятной какофонией:
...ду́хом гре́к, ро́дом герма́нец?
У Пушкина, конечно, была иная ритмика этого стиха, также неправильная с точки зрения формы античного гекзаметра, но сама по себе вполне благозвучная:
| Кто | славя|нин | моло|дой, | || | духом | | грек, | |
родом | гер|манец?37 |
| Ú | UU| Ú |
UU| Ú | || | Ú U | |
Ú /\/\| | Ú U |
U | Ú U |
Пауза в две доли и, следовательно, столкновение двух главных ударений соседних стоп была у него не в третьей, а в четвертой стопе. В этом случае, во-первых, цезура в третьей стопе вполне правильна — «пятиполовинная» — с легким ударением (вполне допустимым) на втором слоге дактиля: «...молодо́й, ду̇хом, гре́к»; во-вторых, важное слово «грек» — занимает место главного, ударенного слога стопы; и, наконец, эта самая пауза в четвертой стопе, несмотря на свою «неправильность». очень выразительна. Три части фразы (сказуемые) хорошо отделяются друг от друга. Первая от второй цезурой гекзаметра, то есть не «долевой» паузой —
Кто́ славяни́н молодо́й, || ду̇хом | грек...
Вторая от третьей — большой паузой (в две доли):
...ду̇хом | грек, /\ /\ родом германец.
|
